Бремя Юртов - Страница 20

Элосса отчаянно призывала мысленный контроль, но ее тренированная мысль действовала как-то вяло и не могла удержать рычащего зверя. Сейчас он разорвет ее когтями…

В воздухе послышался пронзительный поющий звук. Бока саргона вздрогнули, словно он собирал силы для прыжка, но не прыгнул, а взвыл: из его горла торчал конец стрелы.

Элосса пришла в себя и применила к животному всю силу своего таланта, одновременно метнувшись в сторону.

Саргон визжал, царапая лапой рану в горле, откуда лилась темная кровь. Элосса плотно прижималась к каменной стене ущелья. Между ней и раненым зверем был только хилый кустарник, через который животное легко могло пробиться. Она, как могла, мысленно давила на зверя. Саргон тяжело двинулся вперед, ломая кусты. Кровь его теперь лилась еще сильнее. В воздухе опять раздался звук, и в тело разъяренного зверя впилась вторая стрела. Саргон завертелся и еще раз посмотрел на Элоссу. Он все еще готовился напасть, и она не могла повлиять на объятый злобой чужой мозг. Ничто не могло заставить саргона отказаться от его намерений, кроме…

Видимо, близость смерти ускорила мышление Элоссы. Она отбросила тщетные попытки отвлечь внимание зверя и со взрывом энергии, собравшейся только под хлыстом страха, создала иллюзию. Вторая Элосса, изображенная, может быть, не слишком тщательно, но все равно достаточно похожая на намеченную зверем жертву, стояла теперь рядом с ним. Иллюзорная девушка повернулась и побежала. Саргон, громко воя от боли и потери крови, повернул свое тяжелое тело для преследования. Видимо, теперь он представлял собой удобную цель для невидимого стрелка, потому что запела третья стрела. Саргон поднял голову, разинул пасть для рева, но ни одного звука не вышло из его горла, только фонтаном хлынула кровь. Животное сделало шаг, второй — и упало.

Элосса едва держалась на ногах. Последние усилия истощили ее так, как не случалось со времени первых дней ее ученичества. Нужен был основательный отдых, прежде чем ей удастся собрать даже самую малую часть мысленной силы. Она подняла голову; посыпались мелкие камни и земля, спускался Стэнс. В своем теперешнем состоянии она не могла определить его настроения. Впрочем, если бы он желал ей вреда, ему стоило только оставить в покое саргона. Но, может быть, какая-то часть врожденной жажды мести все еще оставалась в нем, и он хотел взять жизнь юрта своими руками? Она стояла спокойно. Все равно она не могла убежать, потому что из нее вышла вся энергия. Стэнс остановился над телом саргона и посмотрел на Элоссу. Потом опустился на колени и принялся вытаскивать стрелы из туши саргона. Он тщательно очистил их о землю и сложил в колчан. На Элоссу он больше не смотрел, как будто ее тут и не было, и ничего не говорил. Что же теперь будет? В ней снова проснулось отвращение ко всем раски. Видимо, слишком велика была бездна между двумя расами, чтобы можно было перекинуть мост.

Стэнс встал, и на его темном лице было выражение, которого она не понимала.

— Жизнь за жизнь, — сказал он как бы против воли. Что это означало? Расплата за помощь, которую она ему оказала, когда он был ранен таким же зверем? Или он спас ее теперь из-за своей неудачной попытки убить ее ночью? Она чувствовала себя слепой, так как не могла выяснить правду с помощью мысли-поиска.

— Ну, — сказала она наконец, — зачем ты поднял на меня нож? Неужели древняя ненависть все еще так сильна в тебе, Стэнс из Дома Филбура?

Он открыл рот для ответа, но тут же закрыл. Вокруг него была аура осторожности, словно он стоял перед возможным врагом.

— Почему ты хотел взять мою жизнь, Стэнс? — вновь спросила она.

Он медленно покачал головой.

— Я не хотел убивать… — начал он, поднял голову и взглянул ей в глаза. — Это не я. Здесь такое место. Такие тайны, о которых мы, раски, давно забыли, а вы, юрты, при всей вашей власти, никогда не знали. Здесь на мое тело действует чужая воля. Если ее желание не срабатывает, она оставляет меня. Я… — он нахмурился, — я подумал, это другое, не от раски и не от юртов… и это очень опасное, может быть, для нас обоих. Этот мир мог иметь свои тайны — в этом нет ничего невозможного.

Элосса повернула голову и взглянула на холмы, возвышавшиеся над ними. Можно уйти обратно, замуровать в дальнем уголке мозга все, что случилось с ними, все, что они узнали насчет себя и своих народов. Но она не думала, что это возможно. Идти наверх — риск встретить абсолютно неведомое. И все-таки в ней росла уверенность, что это единственный ее путь.

— Мы должны подняться, — сказал Стэнс. — Меня притягивает туда, как в Кал-Хат-Тане. Это притяжение не коснулось тебя, леди? Я знаю, что ты не можешь теперь доверять мне, но в какой-то мере мы связаны.

Элосса решительно отошла от стены, служившей ей поддержкой.

— Я нашел воду и тропу ко Рту, — сказал он. — Это недалеко. Пошли.

Так она во второй раз выбрала новый путь.

Глава 10

Итак, это Рот. Элосса смотрела на отверстие. Без сомнения, сначала это был естественный вход в пещеру, но затем над ним поработал человек. Поверхность скалы над отверстием была сглажена и в ней глубоко вырезаны странные маскоподобные лица. Разные? Нет, похоже, это было одно и то же лицо, но с разными выражениями, в основном, как показалось Элоссе, злыми. Теперь она нарушила молчание, которое царило между ней и ее спутником во все время подъема.

— Ты назвал это «Рот Атторна». Кто такой Атторн?

Стэнс не взглянул на нее. Он зачарованно смотрел на темное отверстие Рта, куда дневной свет проникал как бы с неохотой, и ответил не сразу, словно ее слова доносились до него так слабо, что он их почти не слышал.